Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

26.04.2018

Претерпевшие до конца. Память о белорусских новомучениках

Уходящий апрель был исполнен великими церковными торжествами: Светлое Христово Воскресение (Пасха), Красная горка, праздник Святых жен-мироносиц, который в народе называют православным Женским днем… А в Беларуси за апрельскими богослужениями вспоминают и особо почитают еще и трех святых мучеников, «в годину безбожных гонений жизнь свою за веру положивших». Речь идет о священнослужителях, замученных во время сталинских репрессий. Ныне эти стойкие, несгибаемые люди – в сонме белорусских и общецерковных святых.

Фото: Икона священномученика Сергия (Родаковского)

Судьбы трех новомучеников Белой Руси, которых Православная Церковь прославляет в апреле, чем-то похожи – как, впрочем, часто похожими выглядят и жизнеописания (жития) древних страдальцев за Христову веру. А еще, наверное, многим нынешним прихожанам доводилось слышать от пастырей и старцев, что люди праведные, чистые сердцем, – все, как один, - своим обликом напоминают ясный лик Самого Спасителя, запечатленный на иконах. Вглядитесь повнимательнее в иконописные изображения святых белорусских новомучеников: священника Иоанна (Вечорко), протоиерея Сергия (Родаковского), протоиерея Михаила (Новицкого)… Не правда ли, сквозь неодинаковые черты проступает что-то смутно знакомое? Это, конечно же, образ Божий, тот «свет невечерний», который святые новомученики достойно пронесли через всю свою жизнь, вплоть до самой казни. «Претерпевший до конца – тот спасется», - сказано в Евангелии. Это – о них, о страдальцах за веру и Церковь.

Все они – выходцы из простых белорусских семей, каких немало было на рубеже XIX и XX веков. Например, будущий воитель за веру православную, священник Иван Мартынович Вечорко родился в 1890 году в селе Косаричи Бобруйского уезда Минской губернии, в семье бедного псаломщика здешней церквушки. Упорно учился, закончил перед Первой мировой войной Минскую духовную семинарию – одну из лучших в Российской Империи. Женился, стал сельским батюшкой в Покровском храме села Кривоносы. Мог ли он знать тогда, что всю свою жизнь прослужит в этой церкви, здесь же его и закуют в кандалы, чтобы в одночасье расстрелять?..

Первый раз отец Иоанн был арестован поляками, оккупировавшими эту часть Минской губернии в 1920 году. Им не понравилось, что священник то и дело надоедает польским властям, хлопочет за крестьян села Кривоносы, которых обложили непомерными налогами, притесняют и обирают. Батюшка до того «достал» местную комендатуру, что его бросили в застенок города Слуцка.

А в 1928 году священника арестовали уже советские власти – за неуплату налогов уже им самим. Сейчас мало кто помнит, что ненавистная для большевиков Православная Церковь и ее служители были вынуждены платить государству огромные подати за право совершить в храмах божественные литургии, таинства и обряды. Не принес вовремя деньги – завтра церковь закроют, а священника могут и посадить. Так отец Иоанн вторично оказался в слуцкой тюрьме – на сей раз уже не потому, что ратовал за снижение поборов с крестьян, а за неуплату поборов за свою религиозную деятельность. Через девять месяцев его выпустили, взяв обещание собрать назначенную государством сумму.

Какое-то время батюшке удавалось, что называется, «с миру по нитке» находить необходимое количество денег – скидывались его прихожане, которые не хотели допустить, чтобы храм закрыли, а богослужения прекратились. Но… Началось голодное время начала 30-х годов, люди отдавали последнее за кусок хлеба для малолетних детей. И, стало быть, вновь – недобор при уплате налога на церковные службы. Да и как могло быть по-другому, если размер налога постоянно увеличивался, поскольку местные власти поставили цель – закрыть храм в селе Кривоносы…

18 марта 1933 года отец Иоанн и пятеро членов приходского совета были арестованы. Всем предъявили такое обвинение: «Под руководством священника Вечорко, используя как предлог собирание средств среди прихожан для уплаты налогов, занимался активной, организованной антисоветской контрреволюционной деятельностью, ставя своей целью срыв всех мероприятий советской власти, в частности срыв весенней кампании… развал колхозов, распространение всевозможных контрреволюционных слухов…».
Отвечая на вопросы следователя, отец Иоанн (Вечорко) сказал:

«Виновным себя в антисоветской агитации, направленной на срыв хозяйственно-политических кампаний, и вообще в какой-либо контрреволюционной работе, не признаю. Считаю, что предъявленное мне обвинение… имеет своей целью закрытие церкви. В своей деятельности я не выходил из пределов религиозных обрядов и считаю себя аполитичным человеком».

После окончания следствия отец Иоанн снова был отправлен в слуцкую тюрьму, а 17 апреля того же 1933 года (на следующий день после Светлого Христова Воскресения – Пасхи!) тройка ОГПУ приговорила священника к расстрелу. Он был погребен в безвестной могиле – возможно, во дворе той же тюрьмы, где и проводились массовые казни. Семью батюшки выслали на Север, о дальнейшей судьбе этих людей ничего не известно – как и о судьбе тех пятерых членов приходского совета церкви села Кривоносы, которых тройка ОГПУ приговорила к различным срокам каторги.

Во многом схожей оказалась и судьба Сергея Петровича Родаковского – будущего протоиерея Сергия, настоятеля церкви в селе Таль Бобруйского уезда Минской губернии (области). Даже служили о.Сергий (Родаковский) и о.Иоанн (Вечорко) поблизости друг от друга и, скорее всего, были знакомы, общались. Отец Сергий родился в городе Житковичи, что на Минщине, в 1882 году, и также закончил Минскую духовную семинарию, только десятком лет раньше отца Иоанна. Сначала какое-то время служил в селе Лаврищево Новогрудского уезда Минской губернии, в здешнем Успенском храме. Потом ушел на фронт, был сначала священником санитарного поезда, а потом попал в действующую армию – полковым батюшкой. После окончания Первой мировой возглавил приход в селе Таль.

Первый раз советская власть арестовала отца Сергия (Родаковского) в 1930-м – опять же, за неполную уплату церковного налога, который стал просто непомерным. Полгода священник пробыл на принудительных работах, потом вернулся в свое село Таль, в свою Троицкую церковь. И узнал, что у его семьи конфисковали дом, а жену с детьми сотрудники ОГПУ просто выгнали на улицу. Где жить? Скитались по знакомым, Христа ради. Но богослужения в храме, несмотря ни на что, продолжались. Простые люди, видя, с какой стойкостью их батюшка, а также – его семья, выносит лишения и муки, начинали сильнее верить в Бога, в Его заступничество, в учение Христа.

Снова арестовали отца Сергия в марте 1933 (как и священномученика Иоанна Вечорко), да не одного, а с целой группой клириков и мирян, сфабриковав целое дело о подпольной организации церковников. Каждого из арестованных объявили «виновником усиления веры жителей с.Тали в бога, в связи с массовым посещением верующими Троицкой церкви». На допросе отец Сергий сказал: «Усиление верований жителей Тали в Бога начиная с 1930 г. объясняю тем, что верующие видели во мне мученика за веру Христову...".
21 апреля 1933 года, на Красной пасхальной неделе, протоиерея Сергия (Родаковского) приговорили к расстрелу и примерно тогда же, в конце апреля, казнили. Могила батюшки неизвестна.

index.jpg
Протоиерей Михаил с супругой Зиновией Николаевной и детьми

А вот – судьба Михаила Константиновича Новицкого, протоиерея, священноисповедника Православной Церкви. Он родился в 1889 году (в Минске?), был одним из тринадцати детей в семье священника, получил достаточно хорошее светское образование. Отец вовсе не принуждал мальчика идти по своим стопам, посвятить себя служению Богу и Церкви. Юноша впоследствии сам избрал для себя этот высокий путь, закончив Минскую духовную семинарию. И стал служить настоятелем церкви Петра и Павла в городе Узда Минской губернии. Но тут случился октябрьский переворот.

Надо сказать, отец Михаил (Новицкий) пользовался большим авторитетом не только среди прихожан, но и среди людей нецерковных, но вместе с тем – образованных. Они советовали протоиерею отказаться от церковного поприща, стать, к примеру, учителем, бухгалтером… Мол, у вас же, Михаил Константинович, пятеро детей, зачем вам обрекать их на суровую жизнь изгоев?

Словно в подтверждение этих прогнозов, никого из отпрысков протоиерея Михаила не принимали в школу, но он не унывал: будучи хорошим педагогом, сам обучал их на дому. Его супруга, матушка Зиновия, в меру своих сил морально укрепляла мужа, уговаривала его быть стойким, не поддаваться на уговоры комиссаров, которые надеялись, что батюшка отречется от Бога и станет полезным новой власти.

Храм Петра и Павла в приказном порядке закрыли в 1933 году, отцу Михаилу предложили выступить в районной газете с обращением к людям, примерно такого содержания: дескать, я заблуждался, обманывал прихожан, говоря им о существовании Бога. За это отречение Михаилу Константиновичу обещали неприкосновенность, паек и всяческое благоволение. Можно себе представить, каков был моральный авторитет у этого человека, если власти любой ценой стремились заполучить от него свидетельства поддержки их режима.
Но отец Михаил продолжал совершать богослужения в церковной сторожке.

Наступала Страстная суббота 1935 года, канун Пасхи. Некий человек подкупил одного из бывших служащих Петропавловской церкви. Вдвоем они пришли к отцу Михаилу, который готовился к богослужению, и зверски его избили. Настоятель, конечно же, узнал своего сотрудника, но, даже умирая, не стал его выдавать. Свою последнюю пасхальную службу 28 апреля 1935 года протоиерей Михаил совершал в лежачем положении, теряя сознание от боли и внутренних кровоизлияний. А еще через день, 30 апреля, встретив Светлое Христово Воскресение, батюшка предал свою душу Богу, так и не назвав имена убийц.

Они сознались в своем преступлении сами, спустя годы, когда лежали на смертном одре, истязаемые муками совести...

В то, что Всевышний принял в Свои небесные обители трех белорусских подвижников – о. Иоанна (Вечорко), о. Сергия (Родаковского) и о. Михаила (Новицкого) – в это православные люди Беларуси верят непреложно. И молятся этим добрым пастырям, истинным служителям Церкви о помощи во всяком добром деле. Святой Синод Белорусской Православной Церкви в октябре 1999 года канонизировал их как местночтимых святых, а в августе 2000 года Архиерейский Собор РПЦ причислил их к лику Святых Новомучеников и Исповедников Российских для общецерковного почитания.
 
Александр Аннин
 
фото: www.fond.ru