Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

30.09.2013

Белорусский моряк Казарский (Часть 2)

Подвигом Казарского восхищался Пушкин. Ему посвятил свои стихи Денис Давыдов. О бриге «Меркурий» упоминается на страницах «Севастопольских рассказов» Льва Толстого. Картины с изображением морских баталий «Меркурия» создавали великие русские художники Айвазовский и Красовский. О бриге «Меркурий» народ сложил песню «Казарская»…

Настоящая слава пришла к Александру Казарскому чуть позже. Он и его команда совершили подвиг, который вознес славу русского оружие и храбрость русских моряков на недостигаемые высоты. 14 мая 1829 года бриг «Меркурий» вместе с фрегатом «Штандарт» и бригом «Орфей» находились в крейсерстве у Босфора. Неожиданно появилась огромная турецкая эскадра в составе 6 линейных кораблей, 2 фрегатов, 2 корветов, 1 брига и 3 тендеров. Наиболее быстроходные фрегат «Штандарт» и бриг «Орфей», поставив все паруса, вскоре оторвались от противника, начавшего погоню. А вот более тихоходный бриг «Меркурий» был настигнут двумя турецкими линейными кораблями – 110-пушечным «Селимие» под флагом капудан-паши и 74-пушечным «Реал-бей» под адмиральским флагом.

Стихнувший ветер позволил бригу «Меркурий» поддерживать дистанцию вне дальности огня противника, идя под выкинутыми в помощь парусам веслами. Однако турки, поставив все верхние паруса, начали вновь нагонять бриг. Не имея возможности избежать неравного боя, капитан-лейтенант Казарский собрал военный совет из офицеров. Чтобы представить себе ситуацию, сравним: если бы конная тачанка с пулеметом столкнулась с двумя тяжелыми, вооруженными пушками, пулеметами и гусеницами, танками. Да они бы просто размазали повозку с лошадью и пулеметом.

По очереди высказывались все пятеро офицеров брига: поручик корпуса штурманов Иван Петрович Прокофьев, мичман Дмитрий Петрович Притупов, лейтенант Сергей Иосифович Скарятин и лейтенант Федор Михайлович Новосильский (будущий знаменитый русский адмирал).

По флотской традиции первым высказался самый младший по званию член экипажа поручик Иван Прокофьев:

– Господин капитан-лейтенант, Морской устав повелевает нам драться до конца. И другого решения я не вижу. Ежели в ходе боя у нас будет сбит рангоут, появится течь или все пушки будут разбиты, предлагаю взорвать «Меркурий», сцепившись с одним из «турок»… Для этого нужно у крюйт-камеры положить заряженный пистолет, чтобы тот из нас, кто выживет, выстрелом взорвал бы бриг.

Остальные офицеры горячо поддержали молодого поручика.

– Мы русские, и мы будем драться, – подвел итог Александр Казарский. – С Божьей помощью мы победим…

В половине третьего дня турецкие линкоры подошли на расстояние выстрела к русскому бригу. Заряженный пистолет был положен рядом с нашим пороховым погребом. Осколки ядер начали попадать в паруса и такелаж. Чтобы ободрить матросов, Казарский произнес:

– Ничего, пускай пугают. Это они нам «Георгия» везут…

Первым на бриг пошел огромный 110 пушечный «Селимие». Он попытался зайти «Меркурию» с кормы, но русский корабль искусно уклонился и сам дал залп правым бортом по противнику.

Но тут к левому борту «Меркурия» подошел «Реал-Бей». Два огромных корабля окружили маленькое судно. С «Селимие» турки закричали по-русски: «Сдавайся, убирай паруса!» В ответ прозвучало «Ура!» команды «Меркурия» и дружный залп из всех пушек и ружей.


Николай Красовский «Бой брига «Меркурий» с двумя турецкими кораблями в 1829 году» (1867).

Три с половиной часа длился этот беспримерный поединок. Зажатый между двумя линкорами бриг вел меткий огонь по такелажу «турок» и постоянно маневрировал, не давая противнику прицелиться. В начале шестого вечера выстрел канонира Ивана Лисенко повредил на «Селимие» грот-марс-рею, и турецкий линкор отстал для ремонта. А через полчаса еще один удачный залп русских артиллеристов повредил «Реал-Бей». Оба «турка» беспомощно легли в дрейф, в то время как русские моряки вышли из боя победителями!

Это было неслыханно по всем законам морского боя тех времен. Корабли превосходящие наш бриг в разы по всем параметрам, десятикратное по артиллерии, по маневренности, по водоизмещению потерпели поражение. Причем тогда турецкий флот считался сильнейшим в мире.

В ходе сражения экипаж «Меркурия» потерял 4 человека убитыми и 6 ранеными, причем командир был контужен в голову. На самом бриге насчитали 22 пробоины в корпусе, 133 в парусах, 16 повреждений в рангоуте и 148 в такелаже. Но ни одно из них не привело к потере корабля. Александр Казарский во время боя получил контузию головы, но, остался на посту и руководил боем.

После такого подвига российские газеты писали: «Подвиг сей таков, что не находится другого ему подобного в истории мореплавания; он столь удивителен, что едва можно оному поверить. Мужество, неустрашимость и самоотвержение, оказанные при сем командиром и экипажем «Меркурия», славнее тысячи побед обыкновенных».

Капитан-лейтенант А.И.Казарский был произведен в капитаны 2-го ранга, стал флигель-адъютантом императора и получил орден Святого Георгия IV степени, таким же орденом был награжден поручик И.П.Прокофьев. Остальные офицеры получили ордена Святого Владимира IV степени с бантом, а матросы – Знаки отличия Военного ордена. Кроме того, офицеры получили право добавить в фамильные гербы изображение пистолета, выстрелом из которого предполагалось взорвать корабль.

Однако, победа русских моряков была настолько иррациональной, что ее начали подвергать сомнению. И как водится, это происходило на Западе. Английский историк того времени Ф. Джен пишет: «Совершенно невозможно допустить, чтобы такое маленькое судно, как «Меркурий», вывело из строя два линейных корабля за четыре часа, даже если бы они вовсе не стреляли. Самым вероятным предположением будет то, что турецкие корабли были фрегатами, выросшими в донесении в линейные корабли».


Фамильный герб Казарского с изображением пистолета

Как бы отвечая ему и другим западным завистникам, вице-адмирал В. И. Мелихов в статье в «Морском сборнике» за 1850 год «Описание действий Черноморского флота в продолжение войны с Турцией в 1828 и 1829 годах» пишет: «Действия брига «Меркурий» представляют пример отваги, которому подобный едва ли сыщется в летописях морских держав. Мы считаем излишним распространяться о подвиге Казарского, вполне и совершенно оцененном Государем Императором, как то можно видеть из Высочайшего повеления и указов, изложенных в главе 23 и 26 нашего повествования; мы считаем нужным заметить только одно обстоятельство, что нашлись люди, которые сомневались, чтобы действия брига происходили точно так, как они описаны в рапорте Казарского. Но мы и весь флот, видавший бриг через несколько часов после сражения, можем засвидетельствовать; что в донесении командира брига не было никакого преувеличения; знавшие хорошо покойного Казарского поручаются, что по своей скромности он скорее был способен умолчать о своих действиях, нежели преувеличивать их. Он вполне достоин памятника, воздвигнутого ему в Севастополе его сослуживцами, с соизволения Государя Императора».

Но накануне Крымской войны 1853-1856 г.г. в архиве бывшего вице-канцлера Нессельроде было обнаружено и опубликовано письмо турецкого офицера – одного из штурманов корабля «Реал-бей». Письмо это было доставлено в Россию секретным агентом. В котором тот полностью подтверждает отчет Казарского о победе над двумя турецкими линейными кораблями. Там противник воздает должное храбрости и отваги русских моряков, мужеству Казарского и отменной выучке экипажа. В частности он пишет:

«Умение и стойкость - главные составляющие этой небывалой победы. Воинское мастерство, высокое чувство патриотического долга, сплотившего команду брига перед лицом смертельной опасности... Достаточно отметить, что матросы лучших боевых кораблей флота, в том числе и брига «Меркурий», ставили и убирали паруса за три-четыре минуты, тогда как туркам требовалось для этого 12-15 минут. То же можно сказать и о русских канонирах - они стреляли гораздо лучше турецких».

Немного подлечившись и оправившись от контузии, капитан 2 ранга Казарский принял под свою команду 44-пушечный фрегат «Поспешный» и успел принять участие в одной из последних операций кампании – взятии Месемврии. В 1830 года Казарский назначается командиром линейного корабля «Тенедос». В 1831 году за отличие по службе капитан 2 ранга Казарский Всемилостивейше пожалован в капитаны 1 ранга.

В 1831 году уволенный от командования кораблем Казарский поступает в полное распоряжение Николая Первого. Он становится офицером свиты императора. Флигель-адъютант – это, прежде всего, исполнительный порученец, грамотный и опытный специалист, советник и эксперт, которому доверяются дела государственной важности. Теперь Александр Иванович много ездит по стране с различными поручениями и инспекциями. Его командировки – это не только большие губернские города, он отправляется в длительное путешествие по неисследованным рекам и озерам в бассейне Белого моря и Онеги.

Перед Казарским открыты широкие перспективы дальнейшего восхождения по служебной лестнице. Но16 июня 1833 года Александр Иванович Казарский неожиданно скончался.

Похоронили Александра Ивановича в Николаеве. Ходили слухи, что честного и неподкупного инспектора могли отравить. Так или иначе, тайна смерти тридцатипятилетнего офицера не раскрыта до сих пор.

Бриг «Меркурий» вторым (и последним) в русском флоте после линейного корабля «Азов» был удостоен кормового Георгиевского флага. Дальнейшая судьба героического брига была такая - 1832-36 г.г. «Меркурий» стоял в Севастополе на капитальном ремонте, в 1837-43 г.г. участвовал в высадке десантов и патрулировании Кавказского побережья. В дни героической обороны Севастополя изношенный корпус старого корабля использовался в качестве понтона и плавучего склада. 9 ноября 1857 г. бриг «Меркурий» за ветхостью был исключен из состава флота и разобран. Тем не менее память о легендарном корабле свято береглась на Черноморском флоте. Корвет (1865) и два крейсера (1883, 1907) несли почетное имя «Память Меркурия» (им по очереди передавался Георгиевский флаг с «Меркурия»), а бриг (1834) и минный крейсер (1890) именовались в честь А.И.Казарского. В годы Советской власти гордо продолжил традицию морской тральщик «Казарский» и гидрографическое судно «Память «Меркурия».

Подвигом Александра Ивановича восхищался Александр Сергеевич Пушкин, который назвал его «блестящий Казарский». Ему посвятил свои стихи герой Отечественной войны 1812 года Денис Давыдов. О бриге «Меркурий» упоминается на страницах «Севастопольских рассказов» Л.Н.Толстого. Картины с изображением морских баталий «Меркурия» создавали великие русские художники Айвазовский и Красовский. О бриге «Меркурий» народ сложил песню «Казарская», которую моряки исполняли на рейде и в походах.

В 1835 году на народные деньги, собранные моряками Черноморского и Балтийского флотов, был поставлен памятник Михаилу Казарскому в Севастополе. Эскизный проект монумента был выполнен в 1835 году академиком архитектуры А.П.Брюлловым, Сооружал его на Матросском (бывшем Мичманском) бульваре известный мастер О.Г. Нюман. На памятнике краткая надпись: «Казарскому. Потомству в пример».

Владимир Казаков