Нападки на Островецкую АЭС в Гродненской области Беларуси, первый блок которой того и гляди будет запущен, не утихают. Особо мощный ее поток идет со стороны ближайшей Литвы, которая не так давно сама эксплуатировала атомную станцию. Когда в начале марта эксперты Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) объявили, что технических претензий к станции нет, Вильнюс разразился очередной порцией негативных высказываний. Президент Литвы Гитанас Науседа, к примеру, назвал Белорусскую АЭС современным Чернобылем. «Современный Чернобыль — Островецкая АЭС — находится рядом с Литвой. Это угроза не только Литве, но и Евросоюзу в целом», — написал Науседа в своем аккаунте в соцсетях.

Информационное противодействие пуску АЭС настолько сильно, что на конференции «Мирный атом в Беларуси: выгоды и перспективы» (пройдет в Минске 25 марта) одной из главных заявлена тема «Пути преодоления информационного и дипломатического давления западных стран на реализацию проекта БелАЭС».

Но только ли соображениями безопасности вызвано беспокойство Запада и, в частности, Литвы? По мнению нашего эксперта, доктора экономических наук, главного научного сотрудника Института Европы РАН Николая Межевича, в критике проекта чувствуются как политические, так и экономические и даже психологические причины.

- Чтобы понять, почему Литва так реагирует на БелАЭС, нужно вернуться на 15-20 лет назад, - говорит Николай Межевич. - Когда распался Советский союз, в Литве было два уникальных, в масштабах Прибалтики, предприятия. Я имею в виду Мажейкяйский нефтеперерабатывающий завод и Игналинскую атомную электростанцию. Завод сохранился и сейчас, он принадлежит полякам. А вот АЭС, которая была единственной в прибалтийских странах, закрыта и демонтируется по решению Европейского союза. Получается, что, в отличие от Эстонии и Латвии, которые как не имели атомной энергетики раньше, так не имеют сейчас, Литва имела и потеряла. Элемент ревности в этом вопросе, безусловно, присутствует.

- Чем была мотивирована необходимость закрытия Игналинской АЭС?

- Брюссель говорил так: это станция чернобыльского типа, она опасна. Литовцы же не хотели ее закрывать. Они отвечали: простите, но в Финляндии точно такая же станция чернобыльского типа. Но никто не требует, чтобы финны ее закрыли. И это не было условием вступления Финляндии в ЕЭС. Циничные люди из Брюсселя на это приводили очень краткий аргумент: «Но вы же не Финляндия». Крыть, как вы понимаете, было нечем. И Литве ничего не оставалось, как закрыть свою станцию.

Надо сказать, что с точки зрения денег Литва, может, и не прогадала: членство в Евросоюзе означало для Вильнюса миллиардные дотации. Но постепенно дотации снизились. Особенно это ощутимо сейчас, в процессе Брекзита. К тому же в национальной экономике Литвы не появилось таких секторов, которые могли бы стать эффективными локомотивами. И сейчас о закрытии Игналинской АЭС в Литве вспоминают с большим сожалением. Ведь это был источник как денег, потому что Литва продавала энергию, так и дешевой электроэнергии для собственной экономики. А дешевая электроэнергия позволяет поддерживать экономику на конкурентоспособном уровне.

Кстати, Литва пыталась построить новую АЭС. Предложила партнерство Эстонии, Латвии и Польше. Но эти страны не стали вступать в консорциум, не доверяя, скажем прямо, литовским коллегам. Так что проект не состоялся. И теперь Литва крайне нервно относится к активности любой страны в направлении атомной энергетики.

Но кто еще мог попытаться сделать это в регионе? Польша, еще 30 лет назад провозгласившая планы в области атомной энергетики, сегодня в силу разных причин от этих планов отказалась. Зато Республика Беларусь, заморозившая, казалось бы, строительство Островецкой АЭС, вновь пошла этим путем. И Беларусь, естественно, оказалась в центре внимания Литвы - как страна, у которой фактически уже получилось то, что не вышло у Литвы.

Что же касается цен, то для Литвы это было бы прекрасное решение проблемы. Атомную станцию эксплуатировали бы Беларусь и Россия, а дешевую электроэнергию получала бы Литва. Но для современной политической элиты Литвы тот факт, что нужно покупать энергию у Беларуси, выглядит оскорбительно. Это как для японцу сесть за руль вьетнамского автомобиля. Поэтому Литва идет по пути максимально возможного саботажа.

То, что Островецкая АЭС находится неподалеку от литовской столицы, - всего лишь предлог. Ну, а где же ей быть, как не в непосредственной близости от сосредоточения потребителей! Если мы возьмем карту Европы и посмотрим, где относительно столиц расположены АЭС… Например, французские АЭС вокруг Бельгии… Мы увидим, что у Беларуси и Литвы ситуация абсолютно не оригинальна. Безопасность - это единственное, за что Вильнюс смог зацепиться. И когда недавно инспекторы МАГАТЭ заявили, что у них нет претензий к БелАЭС, для Литвы это было как соль на рану.

- Есть еще одна версия: Литва предлагает Латвии и Эстонии бойкотировать АЭС с тем, чтобы ей, Литве, хватило дешевой энергии. Ведь Литва и сейчас закупает у Беларуси энергию, причем дороже, чем Латвия. И в будущем, опасаясь, что на всех дешевой островецкой энергии не хватит, Литва старается отвадить от нее соседей…

- Это вряд ли. Островецкая атомная станция способна обеспечить все собственные энергетические потребности Беларуси, а также запросы Латвии и Литвы. И Эстонии еще останется. Но другое дело, что развязанная Литвой кампания во многом ориентирована на снижение будущих цен на электроэнергию. Вот это вполне похоже на правду - чем сильнее удастся дискредитировать АЭС, тем сильнее можно сбить цену.

- Получается, что если бы Игналинская АЭС в Литве не была закрыта, то у Беларуси вряд ли было достаточно экономических стимулов браться за строительство своей. Так?

- Совершенно верно, в этом случае строительство Островецкой станции было бы под большим вопросом. И после пуска БелАЭС Беларусь фактически займет то место, которое могла бы занимать Литва — обеспечивать дешевой электроэнергией и себя, и соседей. Ведь энергия АЭС — очень дешевая. Строительство станции — дорогое, а энергия — дешевая. А теперь уже Литва оказывается в положении, когда планы по строительству новой АЭС на ее территории оказываются экономически нецелесообразными.

- Наверное, Латвия и Эстония потому и не выступают с критикой БелАЭС — у них просто нет таких мотивов, как у соседней Литвы...

- С их стороны критика тоже встречается. Но она не носит системного характера. Латвия и Эстония не считают необходимым ссориться с Республикой Беларусь, да и с Россией, из-за этого. У них есть и другие поводы для ссор.

- Как, на ваш взгляд, можно противостоять информационным атакам?

- Думаю, единственный способ — распространять как можно больше правдивой информации. Вот наша с вами работа — это как раз пример такого противостояния. Да, на Западе не слишком прислушиваются к тому, что мы говорим. Тем не менее, нужно ориентироваться на прагматику и здравый смысл и доносить наши экономические расчеты до всех.