Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

27.10.2018

Пронесли свой крест до конца

28 октября в православных храмах Беларуси и России чтут память двадцати трех новомучеников Минской епархии – священнослужителей, расстрелянных в сталинских казематах и замученных по тюрьмам в годы безбожных гонений на веру и Церковь.

Фото: протоиерей Петр Грудинский, фото: bobruisk.hram.by

Среди невинных страдальцев, отдавших свои жизни за религиозные убеждения и за право служить Богу и людям, – 22 священника и один дьякон. Судьбы этих светлых личностей сложились неодинаково, в главном же их единство прослеживается непреложно – это непобедимая любовь к ближнему, верность избранному поприщу, мужество перед лицом истязаний и смерти.

Мы расскажем о некоторых из этих сынов белорусской земли, ставших новомучениками и небесными покровителями своего Отечества.

Депутат, аграрий, духовник

Не сразу пришел к смирению и вере в Спасителя будущий протоиерей Петр Грудинский. В юности мечтал о переустройстве мира, о коренных улучшениях в жизни граждан Российской Империи, на просторах которой появился на свет в 1878 году. Родителями Петра Феофиловича были мещане, арендовавшие землю в Могилевской губернии для производства сельхозпродукции. Потому и записался отец в крестьянское сословие, куда автоматически попала и вся семья. В будущем это сыграло важную роль в светской карьере Грудинского.

Мальчик с самого раннего возраста в одинаковой мере тянулся и к земле, и к бумаге – мечтал стать ученым, писателем. Он помогал отцу в его фермерских трудах, а по праздникам пел в церковном хоре, куда брали мальчиков с чистыми, сильными голосами. Петр закончил Глусскую народную школу – это были начальные учебные заведения для крестьянских детей, их сеть охватывала всю империю. Учились в них три года – с восьми до одиннадцати лет. Потом – уездное училище в Глуске, где, согласно тогдашним установлениям, преподавали уже 15 предметов, охватывающих самые разные отрасли человеческого знания. С юных лет работал Петр волостным писарем села Городок Бобруйского уезда. Не оставлял и фермерских трудов: на двух гектарах земли завел крепкое, прибыльное хозяйство. Женился на местной девушке Ирине.

Путь к общественной трибуне открылся для него на пороге 30-летия, в 1907-м, когда Петр Феофилович выставил свою кандидатуру на выборах в Государственную Думу второго созыва. Был избран депутатом от крестьян, вошел в группу беспартийных, поскольку не мог определиться с выбором политического кредо. Грудинский хотел всего-навсего представлять и отстаивать в думе интересы сельских тружеников, а не ратовать за глобальные перемены в устройстве государства, о чем говорили тогда большинство политиков. Состоял Петр Феофилович в комиссиях по депутатским запросам и о местном суде. Неоднократно выступал по аграрной тематике.      

Грудинский пользовался репутацией спокойного, взвешенного законодателя. Наверное, поэтому его и пригласили участвовать в работе Государственного совещания. Этот всероссийский политический форум был созван Временным правительством в Москве в августе 1917 года. Тогда еще ничто не предвещало большевистский переворот, и участники свободно обсуждали цивилизованное будущее России, вопросы войны и мира, необходимость объединения различных слоев населения страны под руководством лучших народных представителей. Свои знаменитые слова произнес на совещании банкир и промышленник Павел Рябушинский: дескать, в настоящее время «Россия управляется мечтой, невежеством и демагогией». А генерал Алексей Каледин, развивая эту мысль, заявил, что «в грозный час тяжких испытаний на фронте и в тылу, от полного политического и экономического развала и разрухи, от гибели страну может спасти только действительно твердая власть». Большевики присутствовали в зале и, как говорится, мотали на ус…    

Трудно сказать, какое впечатление произвела эта дискуссия на Петра Грудинского, однако после окончания совещания он, спустя какое-то время, вернулся на родину, отказавшись принимать участие в дальнейших политических событиях. Трудился на земле, готовился стать священником – это желание особенно усилилось в нем во время гражданской войны, когда будущий новомученик мог воочию видеть народные страдания. Посвятить себя церковному служению – вот самый достойный выход из того нравственного тупика, в котором вольно или невольно очутилась тогдашняя Россия, а с нею – и Беларусь. К такому выводу, очевидно, пришел к сорока годам Петр Феофилович.

И в 1921-м он был рукоположен во священника, стал служить в церкви святителя Николая Чудотворца села Тимковичи Слуцкого уезда (затем – Копыльского района Минской области). Близились времена массовых политических репрессий, и первыми приняли на себя удар безбожной власти именно православные священнослужители. Их начали ссылать на север, сажать в тюрьмы и расстреливать уже с первых лет советской власти. Докатился вал арестов и до белорусского захолустья: в январе 1930 года отец Петр был заключен в каземат по обвинению в антисоветской деятельности. В постановлении говорилось: «…имелись сведения, что поп Тимковичской церкви Грудинский Петр, бывший член Госдумы, имел связь с бывшими чиновниками и через них проводил антисоветскую агитацию». Конечно же, стародавнее избрание Грудинского представителем крестьян в царской думе было лишь поводом для уничтожения священника – в то время служителей церкви брали под арест и без столь внушительного бэкграунда… Между прочим, в следственном деле сохранилась переписка отца Петра с женой Ириной. В одном из посланий она умоляла мужа сложить сан, однако он отказался. Уже через месяц, в феврале 1930-го, Петр Феофилович был приговорен к расстрелу тройкой ОГПУ СССР по Минской области.

Прямыми стезями

Священномученик Александр Шалай с самых малых лет мечтал стать священником. Он был почти ровесником Петру Грудинскому и даже отчасти - земляком: родился в Слуцке в 1879 году. В то время на всю Белую Русь славилось Слуцкое Духовное Училище (Слуцк вообще с точки зрения образования был одним из самых передовых городов Российской Империи – назовем хотя бы знаменитую Слуцкую гимназию, действующую поныне, которую закончили десятки и даже сотни прославленных белорусов). Из духовного училища Александру прямой путь был в Минскую Духовную Семинарию – также заслуженно почитаемую как оплот православия в самые разные периоды истории.

Вообще, евангельское изречение: «Ходите прямыми стезями» - как нельзя лучше подходит для описания земного пути отца Александра. Он не петлял, не мучился исканием своего места в жизни, твердо исполнял пастырский долг на протяжении всего отмеренного ему срока пребывания в этом мире.   

Он стал священником в августе 1901 года, начал служить в церкви Покрова Пресвятой Богородицы села Острожанки Мозырского уезда Минской губернии. Затем его перевели настоятелем небольшого храма в Борисовском уезде, оттуда – в Игуменский уезд… После революции священников на селе не хватало, хотя церкви закрывались повсеместно. Но… Многие церковнослужители отказывались от своего поприща в страхе перед новой властью.

Последним местом служения отца Александра стала Свято-Троицкая церковь села Блонь Пуховичского района Минской области. В августе 1935 года по распоряжению советской власти церковь закрыли, более того – началось открытое ее разграбление… Нет, не народ растаскивал церковное добро, а представители местного исполкома. Они затеяли снять колокол для последующей его переплавки. Рядом толпились односельчане. На их глазах настоятель поруганного храма подошел к «инициативной группе» и громко сказал, волнуясь и путаясь в словах: «Зачем вы беретесь не за свое дело? Видимо, вам делать нечего, что вы портите церковное добро!».

Конечно, никого усовестить ему не удалось, но священника тогда не тронули. Этот его демарш ему припомнят позже, в страшном для всей страны 1937-м. А пока отец Александр, хоть и не мог уже служить литургию, однако совершал церковные требы на дому – отпевал, крестил, исповедовал и освящал воду. Этим, собственно, и жил батюшка. А тут в январе 37-го была объявлена всесоюзная перепись населения, и, воспользовавшись удобным случаем, отец Александр «попутно» организовал среди жителей Блони сбор подписей за открытие Свято-Троицкой церкви. Тогда, как видим, люди еще верили, что они могут решить такой вопрос простым голосованием… В результате Александра Семеновича арестовали.

Вспомнили священнику и его эмоциональное высказывание по поводу снятия церковного колокола, и молебны на дому, и вообще – всю его духовную деятельность. Обвинение звучало так: «Контрреволюционная агитация, направленная на разложение колхозов». С подобным вердиктом, кстати, отправляли в тюрьму и умерщвляли в застенках очень многих сельских батюшек. Все в округе знали, что истинная причина ареста – твердое нежелание отца Александра отречься от веры в Бога и от сана священнослужителя. А такой вариант спасения жизни ему предлагали открыто. Настоятеля много раз допрашивали с применением физического воздействия, но у пастыря достало внутренних сил пережить все это, не признать себя виновным ни по одному из пунктов обвинения. Он никого не оговорил, не притянул за собой. 10 октября того же года протоиерея Александра Шалая приговорили к расстрелу. Все его имущество конфисковали, а семью выслали - у отца Александра было четверо детей: Воля, Александр, Ирина и Наталья. Священник был убит 14 ноября 1937 года в Бобруйске, осознанно отдав свою жизнь за веру православную.

«За клевету на газеты»

Еще один белорусский святой, прославленный среди 23 новомучеников Минской епархии - Порфирий Адамович Рубанович, протоиерей из Белорусского Полесья. Он родился в 1883 году в семье потомственного священника села Лемешевичи Пинского уезда Минской губернии (ныне – Пинский район Брестской области). Грамоту осваивал в Пинском Духовном Училище, затем – Минская семинария… После принятия священного сана отец Порфирий с 1909 года служил настоятелем Свято-Троицкого храма села Доброславка, что неподалеку от Пинска. С началом Первой мировой – перевод в Заславль, под Минск, где Рубанович священствовал в церкви Преображения Господня вплоть до ее закрытия в 1935 году.      

Первый раз Порфирий Адамович был арестован и посажен в тюрьму в 1928 году по наиболее распространенной статье, направленной против церковных служащих: за неуплату налога с церкви или, как говорилось официально, «за невыполнение государственных обязательств». Поборы с храмов росли постоянно, их настоятели часто были не в состоянии уплатить налог из-за элементарного обнищания сельского населения, а также – сокращения числа прихожан. Люди боялись ходить в церковь: а вдруг за это выгонят с работы?.. В 1928-м Рубанович отсидел три с половиной месяца и был отпущен. Он, конечно же, понимал, что это – лишь начало преследования, а конца ему уже не будет. Возможно, это понимание придавало сил, притупляло страх перед мучениями.
В начале 1930-х годов рядом с Преображенской церковью построили клуб, и по воскресеньям в нем стали проводить антирелигиозные представления: ряженые глумились со сцены над теми, кто верит в Бога. Прихожане во главе с отцом Порфирием терпели издевательства. Тогда, видя смирение верующих, власти арестовали и выслали в Сибирь церковного старосту. А в 1935 году храм закрыли, и протоиерей Порфирий Рубанович стал служить в маленькой Казанской церкви на кладбище, пока в исполкоме Заславля ему вообще не запретили совершать богослужения. Он был объявлен человеком «без определенных занятий» и выслан подальше от Минска, в город Быхов. Здесь он кормился овощами с огорода и рыбной ловлей.

Когда 5 августа 1937 года Порфирия Адамовича арестовали, то первое из предъявленных ему обвинений было таким: дескать, во время ловли рыбы свидетели слышали, как он хвалил маршала Уборевича, к тому времени объявленного врагом народа. К этому прибавились обвинения в «антисоветской агитации, распространении провокационных слухов о войне, клевете на Советскую власть и советские газеты». Во время допросов, как явствует из протоколов, отец Порфирий вел себя исключительно твердо и мужественно, отвергая обвинения и отказываясь свидетельствовать против кого бы то ни было. В конце октября того же года Особой тройкой при НКВД Белорусской ССР он был приговорен к десяти годам лагерей.

Отец Порфирий отбывал срок неподалеку от Гомеля, будучи на торфоразработках. Оккупационные власти освободили священника в числе других репрессированных советами церковнослужащих, и, видимо, по этой причине он был зверски убит партизанами-безбожниками в 1943 году.

28 октября 1999 года состоялся исторический Святой Синод Белорусской Православной Церкви. На нем двадцать три священнослужителя Минской епархии были прославлены как местночтимые святые Беларуси. Среди них - Петр Грудинский, Александр Шалай и Порфирий Рубанович. А на прошедшем в августе 2000 года Архиерейском Соборе РПЦ белорусские подвижники веры и благочестия были причислены к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.

Александр Аннин