Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

05.09.2018

«Вера непостыдная, любовь нелицемерная»

В сентябре православный люд Беларуси чтит память священнослужителей, замученных за веру Христову в разные периоды советской власти. Отец Николай (Акалович) окончил свои дни в застенке НКВД задолго до войны, в 1934 году; архимандрит Серафим (Шахмуть) был замучен уже после Победы. Конечно, в храмах и монастырях будут скорбеть об этих верных чадах Православной Церкви, но в то же время – светло радоваться тому, что теперь эти святые люди молятся за свое Отечество и за каждого из нас уже не на земле, а на небесах.

Фото: фрагмент иконы преподобномученика Серафима, архимандрита Жировичского. Фото: zhirovichi-monastery.by


МИССИОНЕР ЗЕМЛИ РОДНОЙ

Шестого сентября в православных церквах Беларуси и России почитают за богослужением святого подвижника Беларуси – преподобномученика Серафима Жировичского (в миру – Романа Шахмутя). Этот незаурядный, энергичный человек совершил немало миссионерских подвигов: пастырское служение, чтение проповедей – и все это в тех ужасных условиях, в которых оказалась Церковь после прихода к власти большевиков. Где молиться верующим, если храмы и монастыри закрываются один за другим? Ответ в те времена был таким: на тайных богослужениях, совершаемых священниками, оставшимися без приходов.

Конечно, когда в детском возрасте Рома Шахмуть решил посвятить себя служению Богу и людям, он не мог предположить, что судьба его сложится трагически. Тогда, при царе, карьера священника представлялась безопасной, почетной и хлебной – чего уж тут скрывать. Но уже в начале ХХ века перед церковными людьми замаячили грядущие годы испытаний, лихолетья и репрессий.

Будущий святой мученик родился 15(28) июля 1901 года в деревне Подлесье Ляховичского уезда Минской губернии в многодетной крестьянской семье. Жили очень бедно, работать приходилось сызмальства. А тут еще внезапно умер отец… Несмотря на все эти трудности, Роман сумел-таки закончить двухгодичную церковно-приходскую школу в Ляховичах. Он всякий раз выкраивал возможность прийти в храм, разучивал службу, псалмы, готовясь к монашескому поприщу. Видимо, понимал, что в семинарию с таким низким уровнем образования ему не поступить, а потому для юноши, задумавшему во что бы то ни стало исполнить свою мечту, оставался один прямой путь – уйти в монастырь. Так он и поступил.

Уже в разгар первой мировой войны, в 1916 году, стал Роман послушником неподалеку от родных мест – в Минском Свято-Духовом монастыре. Было ему тогда пятнадцать лет от роду. Но вскоре заболела мать, и через год, в 1917-м, Роман вернулся домой, чтобы помогать ей. А в 1922 году сдал экзамен на псаломщика и отправился служить в церковь Рождества Богородицы неподалеку от Пинска.

Но тяга к монастырской жизни крепко сидела в сердце юноши. И вот в знаменитом Жировичском Свято-Успенском монастыре он принял иноческий чин с именем Серафим. Обладая красивым голосом и безупречным слухом, новоиспеченный монах нес послушание регента – то есть, говоря мирским языком, дирижировал и пел в церковном хоре. А там и во иеродиакона рукоположили отца Серафима. Помимо руководства хором, он стал еще и экономом, поскольку пользовался уважением и доверием церковноначалия.

Вот она, обычная, тихая жизнь монаха, проводимая в трудах и молитвах. То самое, о чем молится каждый, кто ушел от мира с его соблазнами. Казалось, мечты сбываются, впереди – священный сан и совершение литургии, церковных таинств… Действительно, в 1935-м отец Серафим стал иеромонахом. Но он не мог не знать, что происходит на его родине: храмы и монастыри повсеместно закрывались, монахи и священнослужители изгонялись прочь и становились бесприютными изгоями. Тогда-то, видимо, отец Серафим и стал готовить себя к жертвенному подвигу во имя веры Христовой: понимал, что если человек решит оставаться твердым и непоколебимым последователем Христа, ему не избежать лишений, мучений, а, возможно, и смерти.
43.jpg
Фото: zhirovichi-monastery.by

И он бесстрашно организовывал крестные ходы с Жировичской иконой Божией Матери по деревням и селам, где уже были закрыты церкви и люди не имели возможности бывать на богослужениях. Он приходил в избы, совершал молебны, исповедовал и причащал людей, давно уже отвыкших от пения литургии. Его встречали со слезами, провожали с искренней благодарностью. Уже тогда за отцом Серафимом укрепилось прозвище «миссионер», и за свои труды он был возведен во игумена, а затем – архимандрита. Было ему тогда меньше сорока лет – маловато, по тогдашним меркам, для столь высокого церковного сана. Однако… Число священников, остававшихся на свободе, стремительно сокращалось, а те, кто избежал лагерей и ссылки (или вернулся оттуда), зачастую отказывались от церковного поприща, чтобы сохранить свободу и жизнь.  

Когда в 1941 году немецко-фашистские захватчики оккупировали Беларусь, архимандрит Серафим и его единомышленник священник Григорий Кударенко приняли непростое решение: служить Богу и людям даже в таких мрачных условиях. Ведь, когда всё вокруг безотрадно, люди особенно нуждаются в слове утешения, а очень многие – в подготовке души к переходу в вечность, ибо зверства фашистов на белорусской земле описанию просто не поддаются. Кто же будет напутствовать верующих, кто совершит отпевание, кто отпустит грехи, освятит воду, наконец?

И они решили не скрываться, продолжать совершать богослужения. Оккупационные власти были не против: как известно, после прихода гитлеровцев во многих местах вновь открывались храмы, переделанные большевиками под склады и клубы… Этим немецкие чиновники рассчитывали заслужить доверие со стороны населения.

И архимандрит Серафим вместе со священником Григорием ездили по разрушенным войной районам восточной Беларуси, открывали и заново освящали сельские и городские храмы, разыскивали бывших священнослужителей, чтобы вновь зазвучали молитвы под церковными сводами. Особенно много потрудились они в деревнях Копыльского, Слуцкого, Узденского районов. Прибыв в Минск, служили в Спасо-Преображенской церкви, неутомимо проповедовали Евангелие. Нечего и говорить, что при этом терпели они крайнюю нужду, ибо скудное жалование, которое им выплачивалось, священнослужители тратили на покупку стройматериалов для восстанавливаемых храмов, приобретение церковной утвари, богослужебных книг – все это было варварски расхищено и уничтожено перед войной и во время нее.

В январе 1942-го, наладив церковную жизнь в Минске, архимандрит Серафим и священник Григорий снова отправились по городам и весям Белой Руси: сначала – Витебщина, затем – Орша, Могилев, Быхов, Рогачев, Жлобин, Бобруйск, Гомель… Семьдесят четыре храма открыли они за период своей миссионерской деятельности! В Ченках возобновили женский монастырь, где поселились три десятка монахинь, многие из которых были вдовами погибших красноармейцев.    

С приходом советских войск, 6 сентября 1944 года, оба проповедника были арестованы. Им предъявили обвинение в сотрудничестве с оккупантами, измене Родине. Однако многочисленные свидетели, которых допрашивали «смершевцы», все, как один, говорили о бескорыстии и самоотверженности, которые проявляли священнослужители во время гитлеровской оккупации. Эти показания не ложились в тот сценарий «открытого процесса над церковниками-предателями», который замышляли карательные органы. И арестованных служителей Божьих решили уморить по-тихому.        
_________.jpg
Иеромонах Серафим (Шахмуть) с прихожанами с. Курашево. Архив Жировичского монастыря. Фото: zhirovichi-monastery.by

Продержав священников в каземате ровно десять месяцев, им 7 июля 1945 года, в день великого праздника Рождества Иоанна Предтечи (принявшему мученическую смерть от царя Ирода), вынесли неожиданно мягкий приговор: по пять лет концлагерей каждому. Вскоре, уже «за колючкой», архимандрит Серафим погиб при «неустановленных обстоятельствах». Ему было сорок пять лет.

Что касается священника Григория Кударенко, то ему чудом удалось выжить. Он вернулся в Жировичи и через какое-то время принял монашество в Свято-Успенском Жировичском монастыре. В 1984 году, будучи уже в сане архимандрита, этот девяностолетний старец мирно отошел ко Господу.  

Архимандрит Серафим был прославлен в лике новомучеников Минской епархии и в Соборе новомучеников и исповедников земли Белорусской в 1999 году. Во имя этого святого возведены приходские церкви в Слониме и Гродно, а иконы с изображением подвижника есть во многих храмах Белой Руси. 

ПРЕТЕРПЕВ ДО КОНЦА

12 сентября Православная Церковь чтит память витебского священника Николая Околовича, мученика за веру Христову. Его жизненный путь чем-то похож на судьбу архимандрита Серафима, хотя  и не довелось отцу Николаю дожить до военного лихолетья: он принял смерть за свои убеждения гораздо раньше.

Родился будущий святой Белорусской земли и всей нашей Православной Церкви 4 мая 1863 года в деревне Ужлятина Витебского уезда (сейчас - Шумилинский район). Отец его был псаломщиком. Бедность и упорный труд – вот что сопровождало Колю в дни его детства. И в трудных условиях он нашел в себе силы учиться: в возрасте двадцати лет успешно закончил Витебскую духовную семинарию. Его рекомендовали для поступления в Московскую духовную академию, из которой он вышел в должности миссионера Полоцкой епархии. Женился, после чего был рукоположен во священника.
okolovich.pdf.png

Звание миссионера во многом определило всю дальнейшую деятельность отца Николая. Помимо совершения богослужений и треб, он занимался народным просвещением. Особую заботу проявлял батюшка о церковно-приходских школах Полоцкой епархии. Священник очень почитал великую просветительницу родной земли – святую преподобную Евфросинию Полоцкую, он стал участником перенесения мощей святой Евфросинии из Киева в Полоцк в 1910 году. Тогда отец Николай был еще довольно молод и полон надежд: ему исполнилось 47 лет. Он был посвящен в протоиерея, пользовался всеобщим уважением. Жизнь, казалось, шла своим чередом…

С приходом советской власти протоиерей Николай жил в Витебске. В 1922 году его назначили настоятелем Витебского Николаевского кафедрального собора – пост высокий, ответственный. В то время в стране шла тотальная конфискации церковных ценностей. Трудно сказать, что тогда произошло в Витебске, но отец Николай был арестован по обвинению в саботаже и препятствию в изъятии святынь. Впрочем, тогда советская власть была еще не такой людоедской по отношению к деятелям Церкви, и через какое-то время 60-летнего настоятеля отпустили.

В середине двадцатых на православных «свалилась» новая напасть: движение священнослужителей-обновленцев, целью которого было подорвать вековые традиции и церковные устои. И отец Николай Околович открыто выступал против внедрения безбожных принципов в жизнь Церкви, против симбиоза православной веры и воинствующего атеизма.

Все это ему припомнили в день ареста 24 апреля 1931 года. В Витебской тюрьме пожилому протоиерею предъявили обвинение в антисоветской и антиколхозной агитации. Отец Николай провел в каземате 15 месяцев, и это окончательно подорвало здоровье семидесятилетнего человека. К тому же был арестован и расстрелян его сын Петр…

Священномученик Николай Околович умер в застенках в 1934 году. Его реабилитировали в 1989-м, двенадцатого сентября, и этот день обозначен в календаре как день памяти святого. А канонизирован Николай Околович был в 2007 году, прославлен он и в Соборе новомучеников и исповедников земли Белорусской.

 
Александр Аннин