Слава у них разная… Александр Твардовский – автор «Василия Тёркина», легенда русской поэзии и главред легендарного «Нового мира». Виктор Трихманенко и Валерий Пинчук – из поколения послевоенных писателей. А еще – Евгений Воробьев, Цезарь Солодарь…

Особая страница в истории военного издания, чья биография началась в Смоленске в 1921 году, -- судьба кинодраматурга Мориса Слободского. Кстати, Смоленск, станция Гнёздово приютят «Красноармейскую правду» еще и в 1941 году, когда войска Западного фронта будут отсутпать из Беларуси. Тогда там находился штаб фронта. Вместе со всеми -- и первый секретарь ЦК КП(б)Б Пантелеймон Кондратович Пономаренко. Он, кстати, поручил белорусским писателям издание газеты «За Савецкую Беларусь». По всей вероятности, и наборщика, и еще пару человек «типографского персонала», и печатную машину – всё выделили из штата и арсенала «Красноармейской правды».

А что же сама газета Западного фронта… Шли первые страшные бои. Красная Армия отступала. И каждый день войны давал новые уроки. Вот что вспоминал спустя много лет фронтовой фотокорреспондент «Красноармейской правды» Михаил Савин (его воспоминания опубликованы в журнале «Наше наследие» совсем недавно – в 2005 году): «… 25 июня редакция покинула город. Мы вышли на Московское шоссе. Нескончаемой вереницей тянулись жители, нагруженные котомками, узлами. Среди них были и актеры МХАТа, приехавшие накануне войны на гастроли в столицу Белоруссии. На каждом шагу валялась разбитая военная техника. Немецкая авиация, чувствуя свою безнаказанность, зверствовала, беспрерывно бомбила дорогу и расстреливала из пулеметов беззащитных беженцев.

27 июня — мы уже в Могилеве.

На аэродром, где я хотел поснимать летчиков, принимавших участие в первых боях, иду в сопровождении двух красноармейцев, направивших на меня штыки. Они приняли меня за шпиона, потому что был с фотоаппаратом. Никакие документы не принимались в расчет. Понадобилось несколько часов для выяснения моей личности. Хотели прикончить меня немедленно, как фашистского лазутчика, — накануне так и поступили с нашим замом редактора. Но обошлось».

И далее – из воспоминаний М. Савина:«…Лагерь редакции «Красноармейской правды», теперь уже газеты Западного фронта, расположился в окрестностях Вязьмы. Палатки, в которых мы жили, прижались к кустарнику. Машины с типографским оборудованием стоят рядом. Выкопаны траншеи, щели. Вернувшиеся с передовой корреспонденты готовят материалы в номер.

Бои идут далеко перед Вязьмой, а здесь царит тишина… Самый конец сентября.

На другой день редактор Миронов собрал корреспондентов и сообщил, что все должны срочно выехать в части, что завтра начнется наше наступление. Мы были взбудоражены до крайности. Вот оно, наконец-то, пришло. Мы так долго ждали этого часа, надеялись и верили.

Вместе с Сашей Шестаком я отправился в штаб фронта, что был невдалеке, попытаться сесть в связные самолеты, которые летали в штабы армий. На опушке большой сосновой рощи — шлагбаум. Стоят часовые. Не успели пройти — тревога, летят немецкие самолеты. И тут же началась бомбежка.

Земля содрогалась от града бомб. Я лежал, плотно прижавшись к стволу сосны, и считал, что пришел мой конец. Страха не было. Было жалко недожитой жизни. Увидел лица своих родных, их глаза, залитые слезами. А бомбы все визжали, взрываясь какая близко, какая подальше. Эти минуты, а их было, как потом выяснилось, всего десять, казались долгими часами. Наконец все стихло. Рассеялся дым и открылась ужасная картина разрушения. Разбиты все постройки, в которых размещались разные службы штаба. Порублена роща, не устояли от прямого попадания и блиндажи в несколько накатов. Из них выносили раненных. Саша оказался тоже живым.

Не успели мы опомниться, как начался второй налет…»

Уже в первые месяцы войны в штате «Красноармейской правды» работали писатели Евгений Воробьев, Вадим Кожевников, Морис Слободской, Цезарь Солодарь. Все к 1941 году имели за плечами немалый опыт журналистской и писательской работы.

О работе Мориса Слободского, кому-то из нынешних читателей известного по участию в написании сценария «Кавказской пленницы» и других кинокомедий Гайдая, можно отдельную книгу написать. В 1943 году «Красноармейская правда» опубликовала его «смехотворческую», язвительную по отношению к гитлеровцам и их гнилой фашиствующей идеологии повесть «Новые похождения бравого солдата Швейка». По своему идейному накалу, по глубокой иронии, сарказму она вышла далеко за «флажки» литературного, карикатурного римейка. И многим бойцам доставила немало радостных минут. Газетой зачитывались, передавали друг другу как дорогую реликвию. Кому-то через смех, горькую иронию повесть помогла перестать бояться фрицев. Несколько лет назад «Литературная газета» опубликовала отрывок из повести, указав, что впервые она публиковалась именно в «Красноармейскеой правде».

Вот как начинались «Новые похождения…» Обратимся к оригиналу: «…Когда голый Швейк, стыдливо прикрываясь повесткой, вошёл в комнату комиссии, врач начал с того, что оттянул ему челюсть и посмотрел в зубы. Затем, заставив Швейка поднять левую ногу, он стал старательно прощупывать ему щиколотку. А когда потерявший равновесие Швейк попытался переступить на правой ноге, доктор крикнул: «Тпру! Не балуй!» – и вытянул его по спине резиновыми трубками стетоскопа. Потом, продолжая осмотр, он начал диктовать писарю:

– Пишите: Иосиф Швейк. Нагнётов и наминов нет, экстерьер подходящий, бабки высокие… Мокрецом не болел?

– Никак нет, – бодро ответил Швейк, понявший, что попал в руки к ветеринару, – вот только, осмелюсь доложить, при ходьбе засекаюсь на левую ногу.

– Пройдёт! Пишите: годен! Подводите следующего… А тебе, – он кивнул в сторону Швейка, – можно заамуничиваться и рысью в комнату номер три!

В комнате номер три заседала расовая комиссия. Вместе со Швейком вошёл чех Коржинка. Увидев их, доктор Хинк даже сплюнул:

– Ну вот, опять! Вы только посмотрите на эту пару, Франц, – обратился он к своему помощнику. – Что я буду их осматривать, мерить их дурацкие черепа и толстые носы, когда за версту видно, что это чехи! Ведь ты чех? – спросил он у Коржинки.

– Я чех, но я больше не буду, – ответил испуганный Коржинка.

– Вот видите! За целый день ни одного арийца. Если так будет продолжаться, мы с вами полетим отсюда к чертям собачьим, на фронт. Командование требует хотя бы одного арийца в день, а где я его возьму, рожу, что ли? – И доктор Хинк раздавил окурок с такой яростью, что даже погнул медную пепельницу. – Ну а вы? Тоже чех? – обратился он к Швейку.

– Осмелюсь доложить, это мне неизвестно …»

Уже в 1943 году издательство Наркомата обороны СССР выпустило в свет «Новые похождения бравого солдата Швейка» отдельной книгой. Вместе с Александром Твардовским и другими сотрудниками «Красноармейской правды» День Победы Морис Слободской встретил в Кенигсберге.

Работал во фронтовой газете и публицист, прозаик, драматург Цезарь Самойлович Солодарь. Родился он в 1909 году в Виннице. Умер в Москве в 1992 году. Автор книг «Кассиль и о Кассиле», «Лицемеры», «Ложь», «Ситцевый бал», «Дикая полынь», «Укрыватели». Многие пьесы Цезаря Сломоновича шли в театрах юного зрителя – «Мальчик из Марселя», «У лесного озера», «Правда о старом кинжале» и другие. А в сентябре 1942 года Александр Тавардовский начал публиковать в «Красноармейской правде» легендарного «Василия Теркина». Но это, пожалуй, отдельная и необъятная тема…

Алесь Карлюкевич