Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

70-летию Великой Победы посвящается

"Сердце обливается кровью, когда вспомнишь их участь"...

Через лагерь смерти «Тростенец» под Минском за три года войны прошли несколько сот тысяч человек. Мы вспоминаем одну из самых черных страниц Великой Отечественной

Через лагерь смерти «Тростенец» под Минском за три года войны прошли несколько сот тысяч человек. Мы вспоминаем одну из самых черных страниц Великой Отечественной.

«В Тростенецкий гражданский лагерь в ноябре месяце 1941 года из города Минска была доставлена женщина вместе с пятилетним своим сыном. Комендант лагеря приказал поместить в лагерь женщину, оставив ребенка на произвол судьбы. Мальчик ухватился за руки матери, плакал и говорил, что «я от мамы никуда не уйду». Когда коменданту перевели слова мальчика, он подошел, молча взял ребенка, бросил в яму и приказал матери засыпать землей своего ребенка живьем. И после того, как она отказалась выполнить это требование, женщина была расстреляна и вместе с живым сыном засыпана землей».

Именно с этой записки, написанной в феврале-марте 1943 года, началась публичная история лагеря смерти Малый Тростенец. Ее автор - начальник разведотдела Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) полковник Скрынник. До того времени о существовании некоего места в 10 километрах от Минска, в котором расстреливали заключенных – русских и белорусских партизан, простых жителей Беларуси и евреев со свей Европы – ходили только мрачные слухи.

Лагерь смерти Тростенец – это сразу три объекта. Урочище Благовщина (место массовых расстрелов), сам лагерь (рядом с одноименной деревней) и урочище Шашковка (там людей сжигали, предварительно отравив газом в специальной машине – «душегубке»). Все это – территория колхоза им. Карла Маркса. 200 гектаров. Она стала могилой для двухсот тысяч невинных людей.



Комендант лагеря Штраух после ареста



Останки – на удобрения


«В Минске в гетто было собрано около 100 тысяч человек. В ночь с 6 на 7 ноября 1941 г., а затем в декабре 1941 г., в марте и мае 1942 г. была произведена беспримерная расправа над евреями. Всего в Мин­ске уничтожено свыше 92 тысяч человек еврейского населения», - говорится в том же донесении полковника Скрынника. На протяжении полутора лет немцы скрывали свои зверства: первый эшелон с евреями был сюда доставлен из Гамбурга 10 ноября 1941 года. В вагонах было 990 человек. До конца года пришло еще шесть составов. Весной, летом и осень 1942-го прибыли еще 16 эшелонов – в каждом по тысяче человек.

Судя по послевоенным показаниям, даже многие сотрудники минского СД не знали точно, в каком месте содержат заключенных.

«В июле 1942 года на машину были посажены 30-40 человек советских граждан, подо­зревавшихся в связях с партизанами, шпионаже и проведении саботажа, - рассказывал на допросе служащий полиции безопасности и СД в Минске Эрнст Фридл. - Их повезли из города в восточном направлении к месту казни, которое я сейчас не помню и даже не могу указать.
Машина подошла вплотную к вырытой яме, и мы по одному ста­ли арестованных выводить из машины и расстреливать, трупы же укладывали в яме, трупы укладывали двое из обреченных. Когда был уложен труп последнего расстрелянного, то я приблизился к ним и обоих расстрелял из пистолета.

Примерно в июле 1942 года я участвовал в другом мероприятии. На станцию Минск прибыл железнодорожный эшелон в составе двад­цати товарных вагонов, загруженных евреями — мужчинами, жен­щинами и детьми, в эшелоне их было до 1200 человек. Я вместе с другими сотрудниками и латышами явился на вокзал для приёма этой партии. Мы выгружали евреев из вагона, перегружали на автомаши­ны и увозили за город, где и расстреливали».
 
Зато о творившихся зверствах хорошо были осведомлены местные жители.
Из поселения сделали образцовую оборонную деревню. Кто посчитал возможным сотрудничать с фашистами, чтобы избежать смерти – сотрудничали. Оккупантам нужны были услуги портных, сапожников, мельников. Плодородные земли позволили создать большое продуктовое хозяйство.


Немцы честно предупредили, что все нарушители будут уничтожены. Написанная на этой доске угроза нередко осуществлялась


Коммунистические порядки, конечно, отменялись, вводилось право на частную собственность: берите землю, мол, и работайте на ней. Если, конечно, не станете жертвами нашего произвола через день или через неделю.

Выжившие местные жители рассказывали потом, что в моде у фашистов был и проход по деревне с избиением всех попадавшихся под руки нагайками. Но основные зверства творились за стенами лагеря и в местах казни заключенных. Уже после освобождения Беларуси советские войска найдут в Благовщине 34 глубокие ямы с метровым слоем пепла. Многие были длиной в десятки метров. Под пеплом – железные рельсы, меж которых – останки, до которых не добрался огонь.

В Шашковке пеплу нашли другое применение. Его, вместе с непрогоревшими костями, использовали в качестве удобрений…

«Через трубу отработанный газ пропускался прямо в машину…»

После того, как партизаны начали уделять особое внимание деревне, им удалось захватить в плен несколько немецких офицеров. Их показания шокировали. Каждый день из минского гетто и тюрем доставляли заключенных в Тростенец. Раз в неделю приходил груженый евреями эшелон из Германии и Польши.

«Раз в неделю, в пятницу, прибывал эшелон с евреями, который останавливался за километр от Тростенецких концлагерей. Из горо­да приезжали машины с начальством и крытые машины, так называ­емый «черный ворон». Эти машины направлялись сперва к эшелону, перевозили оттуда все имущество, потом перевозили в лагерь тех людей, которые отобраны работать, а остальных… Какова судьба ос­тальных, сердце обливается кровью, когда вспомнишь их участь. До такого зверства могут додуматься только проклятые гитлеровцы. Их сажали в крытые машины (черный ворон), машины плотно закрыва­лись, через трубу отработанный газ пропускался прямо в машину. Их возили километров за 8-10 дальше от лагеря по Могилевскому шоссе, там выгружали готовые трупы и бросали в ямы, заранее при­готовленные, и тут отправляли свою «хозяйственность и экономию», если более верно выразиться — свою жадность. Они с трупов сни­мали все, вплоть до нижних рубашек», - говорил в своих показаниях переметнувшийся на сторону гитлеровцев и поступивший на службу в полицию местный житель Брейтман.



Первое официальное донесение советских высокопоставленных военных о лагере смерти Тростенец


Каждая серьезная акция партизан в оккупированных районах жестоко каралась. Людей арестовывали, как и по всей Европе – семьями, вместе с маленькими детьми. Не щадили ни стариков, ни беременных женщин. Более того – нередко ждали, пока женщина родит, после чего убивали мать и закапывали ее вместе с едва появившимся на свет живым младенцем.

Особенно циничные зверства фашисты учинили осенью 1943-го, когда местному сопротивлению удались сразу две диверсии. В начале сентября им удалось подорвать в Минске столовую, в которой обедали высокопоставленные офицеры вермахта. Погибли четверо из них, еще четверо получили тяжелые ранения.

Ответ был жестоким. Немцы окружили два жилых квартала и вывезли всех их жителей в Тростенец. Сначала по городу ходили слухи, что убиты 300 человек, глава местной полиции в послевоенных показаниях называл цифру 600, местные жители недосчитались более тысячи родных и близких.

Новую волну насилия спровоцировало убийство партизанами генерального комиссара Беларуси Вильгельма Кубе. Неудачливый карьерист, он потерпел поражение во внутренних играх за влияние в СС и был сослан в самую отдаленную точку оккупированных советских земель.


После войны в местах захоронений нашли тысячи тел убитых заключенных


В конце сентября 1943 года Кубе погиб, на что нацисты ответили расстрелом по меньшей мере 300 заключенных минской тюрьмы. По обрывистым показаниям местных жителей, в Тростенец свезли от одной до пяти тысяч жителей города, около половины из них были расстреляны.

Впрочем, смерть Кубе никак не отразилась на функционировании самого лагеря. Генеральный комиссар занимался исключительно гражданскими делами и к СС отношения не имел. Руководителем лагеря был другой человек – оберштурмбанфюрер Эдуард Штраух. Этот жестокий преступник до своего назначения командующим полицией безопасности и СД Беларуси, был руководителем действовавшей на территории Латвии айнзацкоманды, уничтожившей в конце 1941 года более 10 000 евреев под Ригой.

Штраух уедет из Минска незадолго до решающего наступления Красной Армии и получит незначительные должности в Бельгии и в самой Германии. В конце войны он снова был на коне: в ранге главы СС в Валлонии. В 1948 году решением Нюрнбергского трибунала по делу об айнзацкомандах будет приговорен к смертной казни. Ее заменят потом пожизненным заключением. Но Штраух все равно проживет недолго и умрет в 1955-ом году в тюремной больнице, не дожив и до пятидесяти лет.

«Трупы обливаются неизвестной жидкостью и сгорают полностью»

К заключенным лагеря относились хуже, чем к животным: спали в сараях, на мокрой соломе или в погребах. Выдавали паек – 100-150 граммов плохого овсяного хлеба на день, и воду. Иногда перепадали какие-то отходы с кухни.

Начальник “полиции порядка” Беларуси Эберхардт Герф рассказывал потом в суде, что знал о жестоких порядках в лагере, но изменить ничего не мог: мол, когда он приезжал с проверками, там все было в порядке:

- Условия содержания в лагерях, как и в тюрьмах, были очень плохие. Заключенные имели больше шансов умирать, чем жить. Вымирали заключенные из-за плохих санитарных усло­вий, плохого питания, большой скученности. Почему Тростенецкий лагерь назывался нами «лаге­рем смерти»? Потому, что там производилось большое количество рас­стрелов.

Расстреливали заключенных в Благовщине, там после войны найдут около ста пятидесяти тысяч тел. Когда случился ключевой поворот в войне, и советская армия из глубокой обороны перешла в молниеносное нападение, фашисты решили замести следу своих преступлений. В партизанских донесениях осени 1943-го есть данные о необычной активности гитлеровцев:

«Около Тростенца раскапываются и сжигаются трупы убитых при еврейских погромах. Трупы обливаются неизвестной жидкостью и посыпаются порошком, сгорают почти полностью».

Сжечь удалось сто тысяч тел. Это те самые 34 огромные ямы в Благовщине.

В Шашковку заключенных для сожжения нередко привозили уже мертвыми – в «душегубках».

«Уничтожение всех советских граждан, со­держащихся в концлагере, проводилось методично, т. е. я сам был очевидцем, когда в автомобиль погружали до 100 человек и отвози­ли в дер. Малый Тростенец Минского района, и там их сжигали, т. к. люди, находящиеся в кузове автомобиля, умирали в пути следования от газа, который проходил через специально оборудованную трубу. Я лично в этой машине был доставлен из тюрьмы в лагерь и видел все ее оборудование, т. е. внутри кузова стены были обиты цинком, а дверь кузова герметически закрывалась», - рассказал Леонид Мойсиевич, который был заключенным лагеря с лето 43-го и до лета 44-го, когда ему и еще сотне человек удалось сбежать.

Он избежал страшной смерти, покинув лагерь за две недели до освобождения Минска Советской Армией. Нацисты к этому готовились так же, как они поступали и во всех остальных лагерях: добивали оставшихся заключенных. В огромном колхозном сарае они заперли, облили смолой и подожгли 6 500 человек…

Память

Военные преступники Тростенецкого лагеря в массе своей понесли наказание. Или официальное – на послевоенных трибуналах, или военное – отступающих фашистов добивали местные партизаны и наша армия.

В 60-х советские власти поставили обелиск с Вечным огнем в память жертв Тростенца, но сделали это на значительном отдалении от самого лагеря. Еще два надгробия появились на месте того сожженного сарая и кремационной печи в Шашковке. В 2002-ом году был установлен небольшой мемориальный знак на месте массовых расстрелов в Благовщине. Совмин Беларуси принял решение о строительстве там мемориального комплекса «Тростенец».

Вениамин Лыков